ТАСС (В Северном ПКБ сообщили о готовности представить вариант патрульного корабля проекта 22160) было опубликовано короткое заявление генерального директора Северного проектно-конструкторского бюро (СПКБ) Андрея Дьячкова, которое весьма удивило своей сутью.
«Если у заказчика появится потребность в наличии дополнительного количества кораблей проекта 22160 и для них будут определены дополнительные задачи, то, соответственно, будет проведен рестайлинг проекта, он получит новые возможности».
Фото: Минобороны России
Неясны и удивительны здесь несколько моментов. Кто этот «заказчик»? И зачем ему потребуются вдруг «дополнительные корабли» одного из самых неудачных за историю российского кораблестроения проектов? И что значит «рестайлинг» в исполнении Северного ПКБ?
Начнем, пожалуй, с понятия «рестайлинг».
«Рестайлинг (от англ. restyling «модернизация; смена стиля») в автомобилестроении — изменение экстерьера и интерьера автомобиля в угоду модным тенденциям или изменившемуся корпоративному стилю марки».
Теперь перевод с русского на русский. Если какой-то «Заказчик», которому потребуются дополнительные корабли проекта 22160, и для этих кораблей будут определены какие-то дополнительные (отличающиеся от первоначальных) боевые задачи, то под эти требования Северное ПКБ может изменить толщину оградительных лееров и конфигурацию камбузного оборудования. И обшить кресло капитана кожей серого цвета.
Вообще с терминологией надо бы поаккуратнее.
Ибо « …рестайлинг производится по причине морального устаревания автомобиля. Проводится он, как правило, через 3-4 года после выхода нового поколения и позволяет продлить жизненный цикл модели на схожий период».
В общем, если все правильно поняли заявление господина гендиректора, то речь идет о поверхностном обновлении кораблей проекта 22160.
И здесь возникает вопрос: а надо ли?
О «Заказчике». Их всего полтора. ВМС России и ВМС Алжира. ВМС Алжира – это как раз половинка, потому что заявления на тему того, что вроде бы договор на строительство кораблей был подписан, были. Но подробностей никаких.
Хотя та информация, что просочилась в СМИ, говорит, что в России для Алжира будет (если будет) построен только один корабль, три остальных будут строиться непосредственно в Алжире. И на этом все, больше никакой информации, в том числе и о строительстве корабля на российских верфях.
Так что вполне вероятно, что «договор» с Алжиром – это не более чем маркетинговый ход для привлечения потенциальных покупателей.
Что касается российских кораблей проекта 22160, то на флоте они получили прозвище «голуби мира». Так моряки оценили более чем посредственную боевую ценность этих кораблей.
И тут впору задать вопрос: а откуда вдруг все это? Как говорил один персонаж советского мультфильма, «дерево просто так жужжать не станет».
Конечно, в основе всего лежат деньги. Это нормально. Не нормально – это когда денег нет. Это очень некомфортное состояние что души, что тела.
У Северного ПКБ денег нет и особенно не предвидится.
И здесь просто необходимо совершить экскурс в недалекое прошлое, который прекрасно может иллюстрировать сложившуюся ситуацию.
Вообще в чем задача такой фирмы, как Северное проектно-конструкторское бюро? Правильно, работать над созданием кораблей, которые потом должны будут строиться. Тогда будут деньги, награды и все прочее. Когда работы нет – соответственно, ничего такого и не будет.
Рынок – он такой… безжалостный.
История фактически началась в 2006 году. Тогда Пограничная служба ФСБ России объявила тендер на новый сторожевой корабль для охраны прибрежных вод. Победил (ожидаемо) корабль «придворного» Северного ПКБ проекта 22460 «Охотник».
На эту тему в свое время было высказано много мнений, в основном обвинения шли в адрес директора СПКБ Юрия Федоровича Ярова, бывшего ленинградского партийного функционера, оказавшегося в кресле гендиректора СПКБ.
Яров, человек действительно интересной карьеры, вполне мог и воспользоваться умениями в аппаратных играх. В общем, не так уж и важно сегодня, главное – проект 22460 победил в тендере и пошел в серию. А за создание проекта корабля несколько конструкторов были удостоены Государственной премии РФ.
Потом, правда, выяснилось, что корабль не очень хорош. Точнее, хуже придумать можно, но не стоит.
На старте случились санкции, и вместо немецких двигателей от фирмы MTU пришлось устанавливать китайские. Российских дизелей, как вы поняли, для кораблей такого класса, в природе не существует. Китайские дизеля выдать требуемые 30 узлов не смогли, в наше время в характеристиках стоит скромно «до 28 узлов на спокойной воде», фактически верная цифра 25-26 узлов.
Далее выяснилось, что даже при небольшом волнении, встречные волны заливают корабль по стекла ходовой рубки и серьезно раскачивают сторожевик.
«Движение на спокойной воде» с максимальной скоростью – это отдельная песня. В характеристиках корабля было заявлено, что «корабль сможет нести службу при волнении моря в 6 баллов, при этом свободно маневрировать».
На деле 630-тонный кораблик при таком волнении скакал как мячик по волнам. Как насчет «свободного маневрирования» — сказать сложно, не будем трогать эту тему.
Но можно добавить, что несмотря на то, что в комплектации корабля значится вертолет массой до 12 тонн (Ка-226 или «Ансат») и 4 беспилотника, для которых предусмотрен раздвижной телескопический ангар, применение этих средств возможно исключительно в штилевую погоду, так как малейшее волнение на море, помноженное на неустойчивость небольшого кораблика просто исключает нормальную взлет и посадку на палубу сторожевика.
Потому вертолет – редчайший гость на кораблях проекта 22460.
И неудивительно, что Пограничная служба ФСБ РФ значительно сократила серию кораблей, после постройки последнего, «Расула Гамзатова», который станет четырнадцатым по счету, постройка кораблей проекта 22460 продолжаться не будет.
Так что из 30 первоначально запланированных кораблей погранслужба решила ограничиться 14.
Яров покинул кресло гендиректора СПКБ в 2007 году и для бюро начались сложные времена. Участие в тендере на пограничный корабль 1 ранга океанской зоны (сразу думается о ТОФе) СПКБ с треском проиграло. И по факту, герой нашего повествования, корабль проекта 22160 оказался не у дел. И с этим надо было что-то делать.
Собственно, выход был только один – всеми правдами и неправдами впихнуть корвет ВМФ России.
Помог случай, точнее, стечение обстоятельств. В 2013 году, когда мы еще не испортили отношения со всем миром, главком ВМФ адмирал Виктор Чирков посетил США, где его принимал тогдашний коллега, главком ВМС США адмирал Гринерт. Именно Гринерт познакомил Чиркова с так называемыми литоральными кораблями.
Тогда идея модульных боевых кораблей со сменным вооружением в контейнерах смотрелась очень впечатляюще. И на Чиркова «Фридомы» произвели впечатление.
Это сейчас мы знаем, что литоральные корабли ВМС США – это та еще головная боль. При стоимости за 500 миллионов долларов, корабли несут откровенно слабое вооружение из 57-мм пушки, ЗРК RAM ближнего действия и вертолета. Для сторожевого корабля в 3000 тонн – маловато. А модули-контейнеры до сих пор находятся в стадии отладки. Хотя, конечно, грузоподъемность в 700 тонн и скорость в 45 узлов никто не отменял и это сильные составляющие проекта.
Но Чиркову «Фридомы» понравились. И адмирал стал сторонником модульности, а так как представители СПКБ обещали именно модульность в проекте 22160, то главком стал продвигать этот проект для принятия в состав ВМФ.
Правда, в отличие от американских конструкторов, СПКБ не обещало скорость в 45 узлов. Максимум 30. Но модульность и возможность размещения контейнеров с крылатыми ракетами «Калибр» или ПКР «Уран» — вполне.
И в итоге получилось так, что тендер на корветы охраны водного района был отменен Чирковым в пользу проекта 22160, и флот сразу заказал шесть таких кораблей.
В общем, впихнули корабли флоту. Для чего? Если посмотреть там же, где пишут о характеристиках, то для «несения патрульной службы по охране территориальных вод, патрулирования 200-мильной экономической зоны в открытых и закрытых морях, пресечения контрабандной и пиратской деятельности, поиска и оказания помощи пострадавшим при морских катастрофах в мирное время, а в военное для охранения кораблей и судов на переходе морем, а также военно-морских баз и водных районов с целью предупреждения о нападении различных сил и средств противника».
То есть то, чем по идее должны были бы заниматься именно сторожевые корабли Пограничной службы. Зачем Военно-морскому флоту такое счастье – несколько не понятно.
Но факт: корабль, который не стала строить для своих целей Береговая охрана Пограничной службы, оказался в составе ВМФ России примерно с теми же целями. Логично, для этого корабль и создавался, и сложно было бы патрульный корабль использовать, скажем, в роли тральщика. Но зачем он флоту – сказать пока очень сложно.
Сложности начались сразу. Обещанной 30-узловой скорости выжать не получилось даже на «Василии Быкове», у которого двигатели от MAN. Что будет у остальных кораблей, которые оснастят двигателями Коломенского завода, нам еще предстоит узнать.
Но если под двигателями от MAN «Быков» выдал 27 узлов, то сколько будет с 10Д49 Коломенского тепловозостроительного завода – не возьмусь сказать. 10Д49 – это 16-цилидровая версия очень распространенного тепловозного дизеля 5Д49 мощностью 5200 л.с.
Для справки: «Иван Грен», оснащенный двумя такими дизелями при водоизмещении в 5 000 тонн выдает всего максимально 18 узлов.
Можно предполагать, что максимальная скорость кораблей проекта 22160 под коломенскими дизелями составит от 22 до 24 узлов.
Вооружение кораблей проекта 22160 не очень сильно отличается от вооружение пограничных сторожевиков. Главнй калибр – 76-мм автоматическая универсальная пушка АК-176МА. Одна. Два противодиверсионных пулемета «Корд» 12,7-мм, два автоматических гранатомета. Противовоздушное вооружение состоит из одной установки 3М47 «Гибка» и восьми ПЗРК «Игла» или «Верба».
Есть место для посадки вертолета, но в постоянном комплекте вертолета нет. Он может садиться и применяться, но не постоянно, поскольку в корме оборудован слип для приема десантно-штурмовой лодки проекта 02800.
Правда, ее спускать и принимать можно только при волнении не более двух баллов. Вертолет тоже не может применяться при волнении более 3 баллов.
В общем, крупнее, чем проект 22460, но такое же нежное явление.
А как с «Калибрами»?
А с «Калибрами» все очень печально. Попытка была сделана, когда «Василий Быков» по внутренним каналам перешел с Балтики в Белое море, где должны были состояться стрельбы «Калибрами».
Пришедшие вместе с «Быковым» малые ракетные корабли «Зеленый Дол» (проект 21631 «Буян-М») и «Одинцово» (проект 22800 «Каракурт») успешно отстрелялись «Калибрами» и по надводным, и по наземным целям.
«Василий Быков» отстреляться не смог.
Выяснилось (почему только тогда?), что пуск крылатой ракеты из контейнера на корме опасен, поскольку может привести к аварии из-за того, что корпус корабля был сильно заужен в кормовой части, где должен был находиться контейнер с ракетами. Решили не рисковать.
После того, как выяснилось, что конструктивно «Василий Быков» не может запускать ракеты из контейнера на корме, начались разговоры о том, что «Калибры» на «Быкове» можно разместить в вертикальной ПУ 3С14 на восемь ячеек, которую можно впихнуть между башенкой АК-176 и надстройкой.
Зачем – это вопрос века. Есть корабли, которые изначально рассчитывались под размещение и запуск с них крылатых ракет. И «Буяны», и «Каракурты» заведомо более надежные носители «Калибров», чем переделанный под это обычный патрульный сторожевик.
Есть мнение (от знающих умных людей), что выгоднее строить профильные корабли, наращивая количество качественных носителей «Калибров», нежели натягивать сову на глобус, пытаясь воткнуть «калибры» всюду, куда только возможно.
Не всегда (особенно в нашей стране) количество – это обязательно качество. Ведь для несения «Калибров» у нас есть и корабли, и подводные лодки. Нормально оборудованные для этого.
Что касается кораблей проекта 22160, то переделка под что-то, выходящее за рамки патрульного корабля вряд ли вызовет глобальное улучшение характеристик и без того неудачного корабля. Рейстайлинг – это не то, что нужно на самом деле.
Была попытка на то место, куда хотели запихнуть 3С14, установить вертикальную установку 3С90М зенитно-ракетного комплекса «Штиль-1» на 12 ракет. Это вроде бы как улучшило ПВО корабля и позволило бы выполнять ему несколько более широкие задачи. Однако выяснилось, что расположить можно, а вот как и чем будут наводиться ракеты, неясно.
Дело в том, что «Позитив-МК», которая разрабатывалась под небольшие корабли с соответствующими задачами, несколько слабовата для работы с таким «жирным» комплексом, как «Штиль-1», который вообще разрабатывался на базе «Бук-М1» для кораблей класса фрегат-эсминец.
Да и откровенно тяжеловат «Штиль-1» для корабля такого класса.
И в результате получился корабль «ни о чем». «Голубь мира». Как стали объяснять многие «эксперты» от дел флотских, по характеристикам патрульные корабли проекта 22160 близки к офшорным патрульным кораблям (OPV), которые входят в состав многих флотов мира.
OPV-80 постройки Германии
То есть, все правильно, весь мир строит такое убожество, значит, и нам нужно.
Вот только господа «эксперты» почему-то не уточняют, кто строит такие корабли, как OPV, и для кого. А тут все весьма познавательно. Строят такие корабли и Франция, и Германия, и Южная Корея и даже Румыния. В основном для тех, кто сам построить не может. Сенегалы, Таиланды, Пакистаны и так далее.
То есть, OPV (Offshore Patrol Vessel) строят в первую очередь для тех, у кого нет возможности (промышленной или финансовой) для постройки нормальных боевых кораблей. Сторожевик для нищих, если хотите.
И вот этот корабль проекта 22160 Северное ПКБ хочет сделать «конфеткой» с помощью заявленного рестайлинга. Однако, мы все прекрасно знаем, из чего конфеты не получаются. Так и из проекта 22160 нормального ударного корабля не выйдет.
Чтобы вышло что-то путное и вменяемое, надо корабль сделать длиннее, шире и глубже. Чтобы те же «Калибры», стартуя, не рисковали обломать себе крылья или разнести пусковые контейнеры. Ну или для того, чтобы просто разместить нормальное ударное вооружение.
Но простите, у нас уже есть такие корабли!
«Адмирал Горшков» — ну куда лучше? Уже в строю, уже строятся. И не требуют доделок типа «сова на глобус».
Понятно, что всем хочется жить. И сотрудники Северного ПКБ не исключение. Но простите, может, стоит закончить с подковерными играми и заняться тем, что так нужно сегодня и завтра? То есть, созданием реально необходимых кораблей для российского флота? А не пытаться продать то, что есть под видом того, что нужно?
Рестайлинг в автомобильном мире – это агония модели. Это когда уже не берут, а надо продать оставшийся задел. Но это работает с автомобилями. С боевыми кораблями все немного не так.
Северному проектно-конструкторскому бюро стоит задуматься над тем, какое будущее ждет предприятие. Если там продолжат работать так, как над вьетнамским корветом ПС-500, как над кораблями проектов 22460 и 22160 – скоро в России будет еще один банкрот.
Не надо нам рестайлинга «голубям мира». Нам нужны нормальные и функциональные корабли. Не стоит пихать «Калибры» на пожарные дебаркадеры, они от этого не станут боевыми кораблями. Мир изменился, стоит это понять и принять.
Источник: topwar.ru
